Опубликовано OMG Апр 1, 2011 в Происшествия | Нет комментариев
Мы ехали по чистой московской трассе в сторону Тосно, попивали горячий кофе и щурились встречному солнцу. Девственный снег на загородных полях тоже приятно слепил глаза. Водитель-тезка между прочим спросил:
— А если она предложит собачатинки, отведаешь?
Кофе пролился из стаканчика, дорожная романтика померкла, безмятежность пропала. Я долго прокашливался и подбирал ответ:
— Собака для меня – друг. Друзей обычно не едят.
Указатель на поселок Красный Бор увел налево. Петляющая пара километров разбитого асфальта привела к окраинной железнодорожной станции Поповка. Таксисты показали дом Розы Власовой – кореянки по происхождению, местной жительницы, одиозной старушки, поедательницы собак.
По легенде, баба Роза много лет назад устроила зверобойню, натуральную фабрику смерти. Женщина выкупает собак, убивает, разделывает и продает мясо. Ее деятельность, как уверяют любители животных, достигла астрономических размеров. Рассказывали о клетках на соседнем болоте, в которых томятся несчастные собаки. И их то ли в гараже, то ли в бане – тут показания зоозащитников расходятся – подвешивают на крюках, отбивают палками, чтобы мясо пропиталось кровью, и только потом умерщвляют. Кореянка, говорят, всех в окрестностях переловила, перерезала и сготовила. А что не поела, продала в шавермочные, мясные магазины, корейские рестораны, на рынки и даже за границу в Германию. О бабе Розе сняли с десяток шокирующих сюжетов. Кровь в сточной трубе, освежеванные туши, шкуры и лапы в мешках. Картинка и впрямь не для слабонервных. В дом Розы Власовой входили с камерами и милиционерами. В марте любители животных митинговали у корейского ресторана в Конюшенном переулке. Туда, по их мнению, баба Роза сбывает собачатину. Среди прочего звучало: «В этом ресторане едят собак» и «Роза, гори в аду!»
Апофеозом публичной «порки» стала передача «Пусть говорят», на которой вышел безобразный скандал. Пенсионерку отхлестали по щекам и обвинили в убийстве, садизме и незаконной торговле собачатиной и наркотиками.
От этого места мурашки по коже, здесь разделывали собак.
Старая, не железная
По улицам Красного Бора, чего мы никак не ожидали, гуляли беременные сучки, упитанные кобели и беспородные щенки. С незатравленным взглядами и вынюхивающей походкой а-ля «где бы пожрать», но никак не «как бы чего не вышло». К Розиному трехэтажному аляповатому особняку с пристройками, огороженному ветхим металлическим забором, тоже ведут собачьи следы. На участке тишь да гладь. Двое – мастер-кореец Валера с бомжом Борей – возятся с водяным насосом у дома.
— Дней десять назад уехала к сестре в город, а меня оставила на хозяйстве, – говорит Боря, прилаживая муфту. – С сердцем у нее непорядок, нервничает после склок всяких. Старая ведь, не железная.
В дровнике позади дома прохудилась крыша. Талая вода капает на поленья и синий гроб. Это «подарок» врагов бабы Розы. С ним оставили записку, написанную фломастером: «Хочешь поиграть до конца? Давай». Кореянка, может, и встревожилась, но виду не подала.
— Я его сохраню на случай, если бомж какой-нибудь помрет, – сказала она невозмутимо.
С маргинальным людом Роза Васильевна вообще очень дружна. Бродягам дает кров и кормит.
— Мясо собаки пробовал, конечно, – охотно рассказывает Боря на перекуре. – Принес ей пса с Южного кладбища, упитанного такого. Она зажарила. Вкусно. На баранину похоже, только чуточку пожирнее.
Корейский заговор
Розу Власову пытались привлечь к уголовной и административной ответственности. Ей вменяли жестокое обращение с животными, кражу, нарушение ветеринарных и санитарно-эпидемиологических правил, незаконную утилизацию биологических отходов, отсутствие сертификатов на мясную продукцию, создание угрозы для жизни и здоровья населения. Власову проверяла прокуратура Тосненского района Ленобласти и ветеринарная служба. Кустарный, без использования специальной техники, убой и потребление собачатины не подтвердили, места захоронения останков животных не нашли. Милиция отказала в возбуждении уголовного дела по жестокому обращению. Нет свидетелей и конкретных данных.
В ноябре 2009 года пропала собака у Натальи Теллинен. Этот случай, пожалуй, единственная зацепка зоозащитников и ошибка осторожной бабы Розы. Она разделала и съела хозяйского пса, который до сих пор аукается старушке. В доме Власовой нашли лужу и два мешка собачьих останков. Уголовное дело возбудили по краже, и оно заглохло. Крали-то бомжи, а они, по разным данным, или померли, или перебрались в другой район.
Председателю благотворительной организации «Право на жизнь» Светлане Лось сама родословная завещала любить животных.
— Достоверно известно, что Власова реализует мясо в рестораны, – говорит женщина. – Мы сбрасывались всем городом на частного детектива. И сами следили за ней и машиной, которая, по нашим данным, возит мясо по ресторанам. Автомобиль неоднократно замечен, например, на Садовой улице.
Правда, тут же зоозащитница противоречит себе:
— Но, к сожалению, ни один факт продажи мяса не установлен. Они тщательно маскируют это мероприятие и русским блюда не продают. Более того, Роза покупает собак у школьников и платит им по 450-500 рублей! А еще там замешаны наркотики. Ее дом под охраной, стоят камеры видеонаблюдения. Мы выставляли посты, замечен заместитель главы корейской диаспоры, который с ней подружился. Зампрокурора Тосненского района – кореец, в 125-м отделении милиции тоже одни корейцы работают. Ее преступления покрывают.
Прямо какой-то национальный заговор получается. И все из-за собачатины. Жуть берет.
«В тюрьму или психушку»
У 35-летнего охотника из Новосибирской области в прошлом году пропала собака. Он вычислил двух односельчан, которые съели любимца. Они болели туберкулезом и питались собачатиной для выздоровления. Охотник маргиналов не простил и забил лопатой до смерти. Его посадили на девять с половиной лет строгого режима.
Баба Роза, если верить зоозащитникам, нажила себе врагов со всей округи. Даже, говорят, ее дом как-то сожгли разгневанные хозяева.
— В 2002 году был несчастный случай, – говорит Андрей Никифорович. – Утечка газа, взорвался баллон, который плохо подсоединили к котлу. В пожарной части вам подтвердят причину, если архив остался.
В общем, самосуда от местных жителей все нет и нет. Зато скоры на расправу пришлые любители животных из благотворительных организаций. Гроб – детская забава по сравнению с тем, что обещают Розе Власовой. В Сети ненавистники сбиваются в группы и чуть ли не киллера нанимают.
— Питерцы, сделайте все, чтобы она исчезла с нашей земли. Сколько можно терпеть ее и ее издевательства над собаками? – пишет один.
— Предложить, что ли, свои услуги? Во сколько форумчане оценят э-э-э-э… «доставление крупных неприятностей»? Результат будет гарантирован с сообщениями в СМИ, уже есть приблизительный план, – отвечает другой.
Как нам показалось, и Светлана Лось в охоте за Власовой доходит до исступления. Она тоже думала о расправе над поедательницей:
— Мы бы давно нашли на нее методы, но сидеть из-за нее не хочется.
— А зачем вы ее били на «Пусть говорят»?
— Хотела задушить, чтобы Роза не жила и этого не делала.
— Но вы бы сели в тюрьму.
— Об этом тогда не думала. Не понимала, что делаю. Если бы не разняли, задушила. Роза – страшная тетка, она нездорова, у нее с головой непорядок. Такие люди не должны находиться на свободе. Ее надо отправить в тюрьму или психушку.
Хозяйских возвращает
Когда-то 78-летняя Роза Васильевна жила припеваючи. Родилась на Дальнем Востоке, по образованию горный инженер. Заведовала угольными шахтами. В Красный Бор перебралась в 1969 году. Дом со вторым мужем, ленинградцем Владимиром Андреевичем, тоже инженером, строили до 1977-го. Супруг был партийным авторитетом, семья бед не знала. Власовы вращались, говорят, в чиновничьих кругах. Собак Роза готовила уже тогда.
— У родителей был знакомый, занимал высокий пост в Смольном, – вспоминает сын собакоедки от первого брака Андрей Никифорович. – Открылась у него язва. Ему предлагали собачий жир. Он отвечал, что лучше сдохнет, чем попробует. А жена на жире втайне блинчики и оладушки готовила. Язва через год заросла. Хочешь – верь в целительные свойства, а не хочешь – не надо. Но если бы жир не помогал, то у матери бы и не просили его.
Роза Васильевна, овдовевшая в 1993 году, и Андрей Никифорович живут отдельно.
— Она всю жизнь проработала на руководящих должностях, привыкла командовать, – поясняет мужчина. – Звал ее к себе, отказалась. У вас, говорит, буду гостьей, а в своем доме я хозяйка.
В Бору Роза давно освоилась, к деревенским порядкам привыкла. Вписалась, как говорится, в уклад, зажила по общим правилам. Старушкам, когда была помоложе, помогала, полы намывала, еду готовила, тратила время на задушевные посиделки. Может, поэтому к ее собачьей слабости народ относится снисходительно.
— А чего тут такого, – во весь беззубый рот улыбается бывший киномеханик Валентина, которая живет в деревне больше полувека. – Кушает – значит, надо ей. Она моего соседа вылечила от туберкулеза собачьим жиром.
— А сосед платил денежку?
— Да, платил, но мало.
— А правду говорят, что она хозяйских собак ворует?
— Не-е-ет! – протяжно и убедительно говорит Валентина. – Воруют пьяницы. А она покупает. И если собака ухоженная, с ошейником, пару недель обязательно подождет. На моей стороне как-то украли пса. Женщина, подумала, может, у Розы. И правда. Роза отдала!
— А если бы она не успела забрать собаку?
— Ну что ж поделать. А пускай бы и моего пса съела, для нее не жалко. Я вот некоторых здешних собак боюсь до смерти. Хоть бы, думаю, Роза их убила и съела.
Твердая жидкая валюта
Однако на «сухом» законе в деревне долго не протянешь. Спасительница Роза издавна торговала самогоном.
— Гнали, да, – признается Андрей Никифорович. – Между прочим, этим самогоном и Смольный снабжался. Не сивуху готовили, а очень качественный, из сахара.
По словам единственного сына, с самогоноварением Власова закончила еще при Советах. Но, наверное, это не так. Валентина проболталась:
— Ходят к ней днем и вечером. В последнее время не видела чего-то. Я еще подумала – все пьяницы померли.
По слухам, самогон стал для бабы Розы твердой валютой, которой она расплачивается за собак. Маленькая псина стоит литр, большая – два. Но деньги тоже в ходу для тех, кому алкоголь не нужен.
К главе администрации Красноборского городского поселения Тосненского района Михаилу Семикову мы зашли в обеденный перерыв. Михаил Вадимович подключал модем и скручивал скотчем лишние провода. При виде нас глава устало опустил плечи, посмотрел в окно, вдохнул полной грудью и приготовился:
— Спрашивайте.
О странном пристрастии своей жительницы Семиков знает два года – сколько сидит в кресле главы.
— Мы к ней часто ходили с проверками, – говорит он. – Страшилки о зверствах Розы Власовой не подтверждаются. Ест собак, убивает током. В закутке стоит доска, к которой подведены два оголенных провода. Я не верю, что она торгует мясом. Местные жители не обозлены, что многое значит. И юридических претензий нет. О продаже жира я слышал, но это неофициально делается. Жители покупают на свой страх и риск.
ДРУГАЯ ВЕРСИЯ
Нелегальный бизнес
У Розы действительно, кроме бомжей, столуются и корейцы. Но зампредседателя диаспоры Леонид Хан и представитель одного из корейских ресторанов категорически открестились от покупки «левой» собачатины. Были разговоры, что в Петербурге вообще не питаются домашними животными, уважая местные законы.
— Едят-едят, сама пробовала, – говорит переводчица Ольга, которая два года проработала в крупной корейской компании. – Они верят, что мясо укрепляет иммунитет. Суп из собачатины считается деликатесом и стоит дорого. В Корее специально выращивают маленьких собачек, а в Петербурге, думаю, и из дворняг готовят. Они ж непритязательны, едят все, что движется и плохо приколочено. При этом, что парадоксально, корейцы любят животных. Подкармливают бездомных. А еще у них есть суп из бычьей крови. Коров берегут, потому что женщины. Вот такой животный гуманизм.
Андрей Власов версию о мясном бизнесе матери поднял на смех:
— Говорят, она тоннами собачатины ворочает. Вранье все это. Не жила бы с бомжами, дом был бы лучше. Закон, что дышло: куда повернул, туда и вышло. Когда первые новости в Интернете появились, я предупредил ее – держись, сейчас начнется. Индийцам, например, неприятно, что ты говядину ешь. У них коровы – святые.
— Но я же не еду в Индию.
— Так и она не афиширует: дескать, приходите в гости, поляну из собак накрываю. Готовит для узкого круга.
— А откуда у нее деньги?
— Ну да, на одну пенсию не живет. Продает папоротник.
Раньше предприимчивая Роза собирала по полторы тонны растения, высушивала и продавала в корейские рестораны для начинки и приправы. На нее работает та самая бригада бомжей, которых считают убийцами собак. Сейчас объемы подсократились – по полтонны поставляет. Боря на перекуре охотно рассказывает о папоротнике, тонкостях собирательства и Розе, которая всех приживальщиков принимает такими, какие они есть.
Вот и в Интернете появились адвокаты Розы Власовой. Инициативная группа помощи жертвам зооэкстремистких движений отослала письмо в ГУВД, президенту России, премьер-министру, в администрацию Ленобласти, прокуратуру, Общественную палату, Московскую Хельсинскую группу. Авторы уверяют, что баба Роза опасается за свою жизнь после нападок Светланы Лось и ее единомышленников. А уж про унижение чести и достоинства и говорить не приходится.
— Животные умерщвляются гуманным способом, в пищу потребляет только бесхозных, при этом она решает проблему трудоустройства граждан, поддерживая малоимущие слои населения, – заявляют адвокаты-общественники. – Мы считаем, что члены зоозащитных организаций должны понести наказание за разжигание межнациональной розни и унижение человеческого достоинства.
Роза Власова одним своим существованием развязала идеологическую войну, в которой нет правых и виноватых, правил и границ. Наверное, собакоедку от дурной молвы не спасет даже диета из рисовых котлеток и репки. Мы возвращались из Красного Бора с ощущением чудовищной мистификации и вспоминали бедного пса Бонуса. Одни живодеры оторвали ему лапы и перерезали горло, а другие два месяца, пока сердце собаки не выдержало, делали операции, пичкали лекарствами и трубили во всеуслышание о своей «добродетели». Хотя логичным было бы мгновенное усыпление. Мы так любим себя, что при удобном случае забываем о братьях меньших. Никакие мы собаке не друзья.